Дело жадного варвара - Страница 3

К оглавлению

3

С тех пор сосед стал тих и преувеличенно любезен, и это было, пожалуй, еще противнее. Баг понял бы, если б сюцай совсем перестал ему кивать при встречах или хоть что-то мужское позволил себе, — например, написал бы Багу на двери какую-нибудь дацзыбао, где, умело пользуясь культурным наследием предков, заклеймил бы поведение Бага или отдельные черты его характера, или придумал бы некий иной способ продемонстрировать, что у него, у Елюя, есть честь, и эта честь задета. Но ничего такого не случилось. К сожалению. Баг даже стал подозревать, что на экзаменационном пути сюцая Елюя где-то точно должна присутствовать по меньшей мере одна – и довольно крупная! — взятка, ибо как еще иначе мог стать сюцаем человек таких низких моральных качеств?

Но заняться этим вопросом вплотную в свободное от работы время Баг не мог из-за полного отсутствия свободного от работы времени. А написать взвешенный, доказательный, на уровне всех требований морали донос в контрольный отдел александрийской Палаты церемоний – значило оказать Елюю слишком большое, несоразмерное его персоне уважение.

Баг сделал последний глубокий выдох и пошел прочь с террасы. Долгий здоровый сон и тайцзицюань сделали свое дело – изгнали усталость и вернули силы, а сил вчера было потрачено немало в процессе блистательного завершения действий по обезвреживанию банды фальшивомонетчиков, на протяжении полугода талантливо чеканивших ордусские чохи. Расчет правонарушителей был, в общем-то, верен: не ляны ведь, а чохи, мелкую, разменную монету – тут не сразу и заметишь, что ее стало вдруг существенно больше.

Однако заметили. Управление справедливого снабжения деньгами вовремя забило тревогу. Как только вопиющий факт подрыва экономики фальшивыми чохами был установлен, прочее стало делом техники – наружное наблюдение за двумя подозрительными типами в клетчатых штанах в конце концов вывело Бага на логово злодеев в одном из пригородов Александрии.

Тогда Баг, не тратя времени на переговоры и прочие запугивания, с ходу выбил три двери и ураганом вломился в хорошо освещенный подвал неприметного домика в тени бамбуков карельских обыкновенных. Там вовсю кипела работа: станок ритмично щелкал, поблескивая сигнальными лампочками, чохи падали в заготовленную тару (чемоданы на колесиках), преступники ликовали, нажимая на клавиши счетной машинки и подсчитывая грядущие барыши.

Явление Бага в облаке пыли и штукатурки явно оказалось для них несколько неожиданным и весьма нежелательным. На него кинулись ближайшие двое, но Баг последовательно вбил их в стоявший поодаль шкап. Шкап и тела рухнули на пол, по пути задев незакрытую тару с чохами, и монеты с веселым звоном покатились по грязному полу.

— Вот черт! — вскричали оставшиеся пятеро правонарушителей. — Как это не вовремя!

И в воздухе засверкали мечи. Очень скоро Баг обезоружил двоих: ужасно бестолковые попались фехтовальщики! На их месте Баг вообще бы не брал меч в руки, даже близко к мечу бы не подходил.

С минуту Баг вяло отбивался, старательно пытаясь случайно не поранить кого-нибудь из нападавших, как вдруг бритый юноша в пестром халате издал вопль устрашения, некстати перешел в атаку и… Баг случайно разрубил его до самого пояса.

Какая неприятность, подумал Баг, огорченно отступая.

После этого сопротивление приняло ярко выраженный пассивный характер – злодеи стояли потрясенные, и Багу лишь осталось обезоружить их.

Запихав выживших преступников в свободную тару для фальшивых чохов, Баг закрыл замки, дабы плененные никуда не убежали, присел на станок и вызвал летучий геликоптёр.

Около двух ночи он посадил геликоптёр перед зданием Палаты наказаний и передал преступников и неподъемные вещественные доказательства на попечение дежурных вэйбинов, а сам еще часа полтора составлял подробный отчет – Багу нравилось все доводить до конца…

Однако пора было подумать и об ужине! И Баг, набросив неофициальный халат, воткнул ноги в любимые тяжелые сапоги с коваными носками, прихватил весьма удобный приборчик, который во всем мире с легкой руки лаконичных англосаксов невразумительно называли теперь ноутбуком, и направил стопы в сторону харчевни Ябан-аги.


Харчевня «Алаверды»,
23 день шестого месяца, пятница,
получасом позже

— Преждерожденный Лобо! Какая удача, что вы изволили сегодня почтить мою скромную харчевню своим высоким присутствием! — согнулся в поклоне Ябан-ага, как только Баг открыл дверь.

Ябан-ага лучился счастьем: его круглое лицо стало еще круглее, а сам он – еще меньше ростом, хотя и так был более чем невысок. Кругленький как колобок лысый мужичонка со шкиперской бородкой и серьгой в ухе, Ябан-ага долгие годы держал харчевню «Алаверды» на углу проспекта Всеобъемлющего Спокойствия и улицы Малых Лошадей; несколько лет назад последователи одной из неортодоксальных сект попытались было присвоить этой тихой уютной улочке имя своей предводительницы – Софьи Бешеное перо, но их быстро вразумили. Баг регулярно сюда захаживал; у стойки бара даже имелась достопримечательная табуретка с медной дощечкой, на которой было со всякими положенными завитушками выгравировано: «Багатур „Тайфэн“ Лобо». Предполагалось, что это персональная Багова табуретка, на которой никто другой сидеть не может; впрочем, Баг никогда и не видел, чтобы на ней кто-то кроме него сидел.

Была в харчевне Ябан-аги и другая достопримечательность – йог Алексей Гарудин. Славился он в первую очередь тем, что стен «Алаверды» не покидал. По крайней мере, когда бы ни зашел Баг к Ябан-аге – а случалось это часто, можно сказать, постоянно, — йог был на месте. Средней изможденности юноша, подбородок которого курчавился трехдневной щетиной, а нос обладал удивительно правильной формой, недвижимо пребывал в позе лотоса, сидя на сложенных в стопки книгах в одном из углов харчевни – в обнаженном по пояс состоянии и обязательно с закрытыми глазами. Перед аскетом всегда стояла неизменная кружка с пивом, уровень которого иногда таинственным образом понижался. На вопросы Гарудин не отвечал и вообще не разговаривал, но на приветствия реагировал едва заметным наклоном головы. Можно было просто махнуть ему рукой или слегка кивнуть – несмотря на закрытые глаза, йог отвечал всегда.

3